Воспоминания из детства в СССР

Сегодня мне почему то захотелось рассказать какие увлечения и к чему была страсть у детей, для которых не были доступны PlayStation, MacDonalds, интернет клубы и многое многое другое, что сегодня дети воспринимают как само собой разумеющееся

Все мои воспоминания относятся к периоду близкому к развалу СССР - середина и конец 80х годов. Все плохое в этой стране уже было развалено, а хорошее было разворовано. Лишь изредка к нам в город Кишинев приезжал лунапарк из Чехословакии, если не ошибаюсь. Размещался он на площадке, где сейчас построен базар напротив Jumbo. Весь город стекался туда, чтоб покататься на афигенных американских горках, залезть в комнату страха или смеха. Как в «Ну, погоди!» короче говоря. Все остальное время нам, советским детям, приходилось развлекать себя самим. Благо на Ботанике, где я жил, вокруг было множество промышленных предприятий и они были намного круче, чем лунапарк.

Халвичный завод
Там где сейчас находится предприятие Alimcom, также был продуктовый завод. Но, нас не интересовало то что он делал подсолнечное масло. Для нас это был халвичный завод. Мы приходили с пацанами и пырились в окно как в огромных чанах замешивалась горячая расплавленая карамель. Иногда добрые тетки могли дать чищеные семечки или остатки расплавленой карамели, которую мы вертели и крутили в руках, чтоб не обжечься. Пока мы доходили домой, карамель остывала и представляла собой одну карамельку размером с килограмм, всю в наших отпечатках пальцев. Мы ее колотили, разбивали и делили. Позитив полученый от поедания такой карамели не сравнить с сегодняшним чупа-чупсом.

Автопарк
Так же у нас был автопарк. На территории этого автопарка было место, куда складывались обломки старых автобусов. Мы часто приходили поиграть и поковыряться в этих автобусах. Как то раз в одном автобусе я снял себе домой забытый компостер. Если кто из молодых не знает, что такое компостер, объясню. Раньше оплата за проезд осуществлялась посредством талонов, но талоны продавались в киосках. При входе в общественный транспорт талон нужно было прокомпостировать — всунуть в компостер и пробить в нем дырочки, специфичные только для этого автобуса. Иногда в автобус мог нагрянуть контроллер и если талончик был без дырочек или дырочки не соответствовали этому автобусу, то такого «зайца» штрафовали. во всех автобусах было крупным по белому написано «Лучший контроллер — ваша совесть». У всех тогда совесть пока еще была и почти все пробивали талончики. А когда совести у всех не стало, я такой никому не нужный контроллер со свалки автопарка притащил домой. Ровно через сутки у меня дома нельзя было найти ни одной некомпостированной бумашки. Все, включая мозги моих родителей, было прокомпостированно.

Детское ракетостроение
Самым лучшим развлечением советских детей были ракетки из фольги и селитровой бумаги. Калийная селитра растворялась в воде с сахаром, можно было добавить еще и соли для искр. В этой воде вымачивалась бумага, газеты, картон, веревки, ткань. Селитра является одним из основных компонентов пороха и дает возможность горючим веществам гореть без доступа кислорода. Так, поджигая селитровую бумагу, содержащаяся в этой бумаге селитра распадалась, выделяя кислород. За счет выделяемого селитрой кислорода, эта бумага с сахаром могла гореть в замкнутой емкости даже под водой. Эта бумага заворачивалась в фольгу и выводился фитиль. Поджигая фитиль ракетки она за счет реактивной тяги или вертелась или, если была правильной формы, взлетала очень высоко. Вскоре когда на районе заканчивалась фольга от сигарет, у детей начиналось воспаление фантазии. В ход для изготовления летательных аппаратов шло все что под руку попадалось. Из того, что мы делали можно было сделать музей НЛО. Самым счастливым ребенком двора, был тот кому приходилось найти железную банку от Дихлофоса (такие, в каких сейчас делают дезодоранты в аэрозольной упаковке под давлением). От такой банки отпиливалась башка, а в дне сверлилась дырка для фитиля. Банка набивалась селитровой бумагой и заворачивалась плоскогубцами. Выглядело это как ракета и было готово к полету в чье-то окно или на чей то балкон сразу после поджигания фитиля. А мне досталась банка от импортного лака для волос от сестры, которая была раза в три больше чем обычные дихлофоски. Это было счастье для всего двора. Так же, ценились железные круглые коробочки от вазелина, гуталина или конфеток в которых можно было снизу сделать несколько сопел в нужном направлении. Сопла делались так, что плоская коробка раскручивалась с огромной скоростью, а за счет гироскопического эффекта ( http://ru.wikipedia.org/wiki/Гироскоп ) в купе с реактивной вертикальной тягой имела возможность вертикального взлета. Естественно в поисках таких корпусов для летательных аппаратов мы облазили все районные свалки.

Как мы добывали саму селитру это отдельная история. На чеканах был стекольный завод. Мы, десятилетние пацаны, шли в магазин и покупали две пачки сигарет. Отдавали чуваку на проходной, чтоб у него ухудшилось зрение и проникали таким образом на территорию завода, где эта селитра лежала тонами. Иногда на территории завода охреневшие работники интересовались куда это чешут дети. Приходилось очень важно ответить «Туда!» и особенно не поворачиваясь идти дальше.

Химия
В старших классах мне благодаря интересу к тому, чтоб понять за счет чего селитровая бумага так себя ведет и как сделать самые лучшие ракеты в районе у меня появился интерес к химии. Я натаскал домой уже не помню откуда огромное количество кислот прочих реактивов. Я все время проводил какие то эксперименты, делал взрыватку, начитавшись Жуля Верна. Так например, разломав батарейки можно было добыть цинк, который в кислоте выделял водород. Выделеный водород можно было собрать в воздушный шар и за счет того, что водород легче воздуха шар летел вверх. А еще водород был очень взрывоопасен, что меня не пугало, а наоборот заводило. Вместо водорода еще использовал ацетилен, полученый из карбида кальция, спертого у сварщиков. В общем сейчас вспоминая это я удивляюсь, что у меня на месте не только руки и ноги, но даже глаза и целое лицо. Лишь однажды я чуть не остался без глаз, когда у меня бахнула колба. Спасло только то, что вошла сестра и заорала «Ты что, щяс бахнет!», а я отвернулся от колбы к ней сказать, что все нормально. Отделался только царапинами по лицу, оставшимся от осколков, которые пролетели по касательной.

Этот интерес у меня продлился не долго и был вытеснен окончательно нескончаемой и вечной, взаимной любовью к компьютерам, которая длится и по сей день. А пока что вернемся в детство.

Телевидение
Телевизионных каналов было не больше трех и из того,что тогда показывали смотреть можно было только «Чип и Дэйл» да еще несколько мультиков. Среди детей ходили слухи о существовании каких то гипотетических каналов, где с утра до вечера показывают мультики. Мало кто верил в такую чушь, но все равно было очень приятно мечтать о таком. Когда к концу 80х появились сети кабельного телевидения, организованные владельцами видеомагнитофонов, это было немеряно круто, потому что каждый день можно было посмотреть какой то интересный импортный фильм. Такие фильмы как «Полицейская академия» и «Назад в будущее» до сих пор вызывают поросячий восторг, но для ребенка СССР это было что то неземное.

Чердак с книгами
Огромное удовольствие я получал, когда нечего было делать, забравшись на чердак в деревне и перекапывая тонны книг. Моя бабушка была учительницей и на чердаке валялись очень много интересных книг и различных материалов для учителей вроде гербария, коллекций полезных ископаемых с надписями "Слюда", "Медный колчедан". На этом чердаке я мог проводить целые сутки в поиске интересной и полезной информации в справочниках или просто читая художественные книги.

Фото
Как то на чердаке я нашел фотоаппарат «Зоркий-4», фотореактивы и оборудование для проявки фотографий, оставшиеся после покойного дядюшки. Я это все собрал и перевез с Украины в Кишинев. Попросил старшую сестру найти мне с кем посоветоваться, чтоб мне показали как этим пользоваться. Она сводила меня несколько раз в фотокружок. Мне не было интересно каждый день туда ходить, но как заправлять пленку, фотографировать, растворять растворы проявлять и фиксировать пленку я уже понял. Все остальное я уже узнавал из книжек. Мне было все равно что многие реактивы просрочены, фотографии все равно получались, а то что качество не ахти для ребенка лет одиннадцати было не совсем критично. Когда просрочка закончилась, пришлось искать где купить. В те времена все было дефицитом и что то купить было довольно тяжко. Для цветной печати все было дорого и отсутствовало, а для черно-белой фото-печати всего было навалом и в «Детском мире» я всегда мог купить черно-белые пленки, проявитель, фиксаж, всякие фишки для осветления передержанных пленок. Потом все знакомые когда узнавали о том, что мне нужны фото-реактивы, всегда находили что то у себя из остатков и отдавали мне. Как то мне подарили огромную упаковку фотопленок. Даже несмотря на то что мы жили бедно, с теми знакомыми и ценами я мог фотографировать все подряд. Но, все равно когда в бачке для проявки пленок пленка сминалась и шла по бороде было грустно. Это было тяжко ребенку корректно расстелить пленку по спиральке бачка для проявки. Но, даже когда такое происходило я заряжал новую пленку и шел во двор или брал в школу фотоаппарат опять всех фоткать. Выход фотографий, на которых можно было что то разглядеть был очень небольшой, но сам процесс доставлял мне невероятное удовольствие.

Вот нашел несколько оставшихся в живых фотографий.

Друг Цуркин

Друг Остап

Однокласница Таня

пос. Яловены. Тут выдавались места под огороды чтоб было что кушать горожанам. А некоторые и домики построили.

Радиокружок
Мое увлечение радиотехникой зародилось в раннем детстве с трюков, такиъ как следующий. Выломанный из старой техники конденсатор небольшой емкости и высокого напряжения прятался в одежду, проводами заряжался от розетки и контакты через рукав выводились к ладошке. Ладошка изолировалась, на изоляцию ложились контакты. Все, можно идти здороваться. Это было до жути смешно, когда ты здороваешся и человека трусит от короткоимпульсного электрического разряда в двести вольт. Импульс был очень коротким и не представлял угрозы для здоровья, прежде чем так веселиться и несколько разрядов таки испытал даже на себе. Такой конденсатор быстро заряжался от розетки и можно было весь день «здороваться» с заряженым конденсатором. За это меня и не любили, что неизвестно что можно было ожидать. Про такие финты можно рассказывать еще очень долго. Очень любил устроить фейерверк из фольги. На вилку утюга одевалась тонкая алюминиевая фольга, которая при вхождении вилки в розетку мгновенно эффектно сгорала. Трюки опасные, приходилось делать все очень аккуратно, чтоб не коснуться рукой до фольги или провода. Такое приходилось делать только когда взрослых не было рядом, но карма настигала тогда когда взрослые находили обуглившиеся розетки.

Когда такие дешевые трюки мне надоели, я уже прекрасно знал что такое короткое замыкание, как работает конденсатор, что такое переменный и постоянный ток. В лет эдак одиннадцать мне пришлось искать радио-кружок. Мне уже нужно было, чтоб меня научили чему то новому и более интересному. По сравнению с фотографированием для меня это было более близко. Я год потратил, чтоб найти такой кружок и таки нашел. Записался и ходил туда через день почти без прогулов. Тогда кружки были бесплатными и родителей я не напрягал со своими интересами. Я даже не уверен, что они знали что мне и насколько интересно. Они мне не мешали и во времена развала советского союза почти у всех родителей была одна забота: как прокормить детей, когда зарплата не выдавалась годами, как одеть детей, как не потерять работу в расцвет национализма. Одежда и продукты были по талонам, приходилось все время что то придумывать. Так что родителям было не до фото-кружков и радио-кружков. Чем мог, помогал родителям, но у меня были более важные дела чем пожрать да одеться. В детстве я мог не жрать сутками и маме приходилось в меня запихивать еду и как я был одет мне тоже было не интересно. Это маме надо было, чтоб я был одет красиво. А меня беспокоило где взять радиодетали для моих схем. Понятие купить в моем лексиконе практически отсутствовало. Я знал все точки района где можно было взять радиодетали. Кроме банальных свалок, куда сносили старую бытовую электронику самым основным местом для добычи радиодеталей была заброшенная телефонная станция. Это трехэтажное здание с заколоченными окнами, где я знал лазейку куда можно было пролезть. В этом здании я пропадал целыми днями и перелопатил все оставленное там оборудование. Меня интересовали платы с резисторами, транзисторами, конденсаторами. Там были тонны блоков реле от древних коммутаторов и если бы я знал цену этим реле и другим деталям с содержанием цветных металлов я бы сейчас уже был миллионером. Тогда они меня не очень интересовали, я взял лишь несколько штук на всякий случай. Когда узнал им цену через много лет, у меня глаза вылезли. Я не сильно расстраиваюсь, потому что я вместо серебра получил знания, благодаря которым я могу зарабатывать все время, а не единоразово.

Электро-моторчики я выдирал из старых выброшенных игрушек и делал троллейбусы из обычных машинок. Как то раз с соседом сделал переговорное устройство — просверлили дырку, просунули туда медный кабель,подключили приемники, передатчики и общались через стену. Проще было в гости зайти или позвонить по телефону, но сам процесс!!! Таких идей у меня было немерянно и чтоб все не забыть, что для реализации каждой идеи нужно я научился пользоваться записной книжкой. Это очень важная вещь, которой я научился в детстве и которая мне помогает сейчас. Сейчас это уже карманный персональный компьютер, но суть дела не меняется: все надо записывать и планировать потому что хорошие идеи улетучиваются, а время, самое ценное что у нас есть, расходуется неэффективно.

Велосипед
На лето меня отправляли в украинскую деревню возле города Славянск Донецкой области. Деревня была небольшая и в самой деревне было скушно. А поэтому чтоб не сдохнуть от скуки требовался велосипед, который открывал безграничные просторы дикой природы. Каждый день на велосипедах мы ездили купаться или на рыбалку. Остаться без велосипеда в этой деревне смерти подобно. Взрослых заставить отремонтировать велосипед в случае поломки приходилось очень долго. Поэтому очень быстро я научился полностью разбирать свой велик, находить поломку и устранять. Если пробивал камеру, залазил в гараж, отрывал кусок сырой резины, трубкой из машины деда доставал бензинчик, замачивал сырую резину, накладывал латку совал камеру в вулканизатор и в течение часа возвращал велосипед к жизни после прокола собственноручно. Несколько камер я таки по невнимательности сжег, но опять же самое драгоценное что у нас есть — это опыт. А особенно для одиннадцатилетнего пацана. Так я всегда был на коне.

Инфраструктура развлечений от завода "Химпром"
Каждый день мы с ребятами придумывали новое развлечение. Например, экскурсии на меловые горы высотой с несколько десятиэтажек. Их видно было с любой точки местности. Огромнейшее удовольствие залезть на такую гору и осмотреть все с высоты птичьего полета. Экскурсия на Химпром — завод который начинается с одной стороны на горизонте и заканчивается с другой стороны тоже на горизонте. У этого завода потенциал инфраструктуры развлечений был куда покруче чем у любой дискотеки или пятизвездочного отеля. Например, «Горячка». Это нечто вроде пляжа, куда сливается горячая вода после остуживания агрегатов завода в реку. Обычная речная вода, которая просто остудила оборудование. Сливалась эта вода через трубу диаметром в один метр и на выходе вода занимала примерно по уровню четверть или треть трубы. Чем глубже внутрь, тем уровень в трубе был выше и сносил сильнее. За счет того что вода речная эта труба покрыта тонким слоем каких то водорослей, вроде мха. Мы залазили как можно глубже внутрь трубы, покуда хватало смелости и света в конце тунеля, садились на жопу и вылетали из этой трубы со скоростью бурлящего потока. Купаться в такой горячке можно было и днем и ночью, поскольку завод работал круглосуточно. Вода впадала в нечто вроде бассейна обложенного крупными камнями. Можно было сесть на камень и сидеть просто в горячей воде как в джакузи, для тех кто не любил прокатиться или устал кататься по трубе с водой.

Рядом с этой горячкой был мост и как одно из развлечений были прыжки с этого моста. Так как мы речку исплавали и переныряли вдоль и поперек мы знали где под водой находились бетонные вертикальные плиты, на которых можно было стоять посередине реки. Поэтому прыгали с моста мы вдали от плит. Но, для не местных такие прыжки могли стать роковыми и были случаи к сожалению. Мы же себя чувствовали на этой реке как рыба в воде и самое интересное что мы могли придумать, это игра в ловки на многоэтажном мосте, который представляет собой конструкцию для удерживания труб над рекой. Можно было ползать по трубам, на руках под мостом, сверху по канатам и еще миллионы способов. Кто не удержался, падал в воду. Естественно над плитами не рисковали, да и вообще старались не рисковать.

На завод с меловых гор за десяток километров подавался мел, который обжигался в печах и из него получалась негашеная известь. Это основной компонент очень многих производимых на заводе продуктов и мел подавался в огромных количествах с помощью вагонеток.

Выглядят эти вагонетки вот так.

В некоторых возвышенных местах вагонетки проходят низко над землей, что в них можно забраться и покататься. Едут они довольно медленно и чувствуеш себя в такой вагонетке как в танке: никакой аммортизации, наблюдение через сливные отверстия для дождевой воды. Если высунуться высоко на столбе можно отгрести креплениями. На дальние расстояния мы не катались ибо эти вагонетки иногда падают. Когда вагонетка сходит с силового каната и падает она отстегивается от тянущего провода. Но, как то у нас был случай, когда вагонетка застряла на столбе и не отстегнулась, вывернула весь столб из земли и немного протащила его. Для таких тяжких случаев есть запасная линия, благодаря которой завод не останавливается даже при долгом ремонте.

Как то раз когда мне было 14 лет во время ремонта такой линии мы пошли кататься на силовом тросе для вагонеток. Трос должны были заменить и он висел почти до земли. Десяток ребят такой толстый трос раскачивали, а еще десяток катались. Чем сильнее трос раскачивался, тем сильнее и дальше от троса мы вылетали. Я вылетел дальше всех и выше всех. Приземляясь вниз головой, я подставил руки и за счет этого не сломал шею. Но, смотреть на правую руку было страшно. Спасибо тем врачам, которые ответственно ее собрали в более менее исходное состояние после двойного перелома со смещением.

Еще из развлечений было посещение слива от гидроэлектростанции на реке Донец, где так же сливалась теплая вода после охлаждения оборудования. Тут воды было уже побольше, чем в метровой трубе. Вода сливалась рекой шириной в несколько десятков метров где в бурлящем потоке так же было удовольствие поиграть в ловки, гоняясь друг за другом через мост и камышы. Хоть после таких игр мы и возвращались в синяках, но с позитивным настроением и готовые ко всему.

После развала СССР завод Химпром разворовали так, что кроме стен и руин там абсолютно ничего не осталось. Я представить не могу, как за несколько лет можно было вывезти столько добра, которое чтоб оглядеть нужно было провести взгляд слева от горизонта направо до горизонта.

Сейчас на всех предприятиях безопасность, охрана, нигде не сунешся на экскурсию. Скукота. За каждую сломаную руку назначили отвественного и теперь если кто то себе что то свернул, то в суде всегда можно найти виноватого кроме себя. Я с детства понимал, что если я сломал руку, то только мне надо быть более предусмотрительным чтоб такое не повторилось и никто кроме меня не виноват, а сейчас если какой то лох отсудит у предприятия сумму за то что там нарушена безопасность, то он только и будет искать что бы себе еще свернуть. Вот и приходится всем детям наслаждаться Макдональдсом да чупачупсом, смотреть круглосуточно тупорылые мультики и дегенерировать так, как приказало государство.

(C) http://www.newmoldova.com/